Коллин Хиггинс - Гарольд и Мод
ГАРОЛЬД (смотрит на нее, не зная, что сказат. Пауза). Вы больше не пользуетесь этим зонтиком?
МОД (глядя на него). Нет, теперь не пользуюсь.
ГАРОЛЬД. Вы больше не боретесь.
МОД. Что вы, каждый день! Просто теперь мне не надо Защищаться. Борьба за правое дело продолжается, но на новый лад. Незаметная, личная борьба. У меня тоже есть секретное оружие — нежностью. (Открыто улыбается. Наклоняется и берет кальян, лежащий рядом.) Хотите затянуться?
ГАРОЛЬД. Честно говоря, я думаю, что не…
МОД О, это не опасно. Натуральный продукт, смесь трав.
ГАРОЛЬД. Хорошо.
МОД. (Ззажигает кальян и протягивает одну трубку Гарольду.) Затянитесь поглубже.
ГАРОЛЬД (Берет трубку, затягивается, улыбается.) У меня появляются пороки.
МОД. Порок, добродетель…. Лучше плыть по течению. Иначе можно лишить себя всего. Конфуций сказал: «Недостаточно выбрать правильный дуть. Сделай так, чтобы он был приятным».
ГАРОЛЬД. Это сказал Конфуций?
МОД (улыбаясь). Поскольку Конфуций был очень мудрым, он наверняка это сказал.
ГАРОЛЬД (снова затягивается, внимательно смотрит на Мод). Вы самая мудрая из всех, кого я когда-либо встречал.
МОД. Я? Вы шутите…. Когда я смотрю вокруг себя, вижу: все, что я знаю, это то, что я ничего не знаю. Однажды в Персии мы встретили профессионального мудреца. Он продавал туристам булавочные головки, на которых были выгравированы различные изречения. Он говорил: «Эти слова самые мудрые на свете». Фредерик купил одну головку. Вернувшись в гостиницу я через лупу прочла: «И это скоро пройдет. (Смеется.) Мудрец был прав. Придерживайтесь этого на практике и будете жить полной жизнью.
ГАРОЛЬД (задумчиво затягиваясь). Я еще не жил, это верно. (Пауза.) Но я несколько раз умирал.
МОД. Что вы имеете в виду?
ГАРОЛЬД. Умирал. Семнадцать раз. Не считая увечий. (Вдруг разражается хохотом: начинает действовать „натуральный продукт“.) Один раз я прострелил себе голову при помощи пробочного пистолета с кровью.
МОД. Это очень изобретательно. Расскажите.
ГАРОЛЬД. Здесь важнее всего расчет времени и соответствующее оборудование… Вы действительно хотите, чтобы я рассказал?
МОД. А как же!
ГАРОЛЬД (просияв). Отлично! Первый раз я ничего не готовил специально. Это случилось в колледже, в кабинете химии. Я проводил опыт, смешивал химические продукты, делал все научно. Вдруг — бам! все взорвалось. В потолке — огромная дыра. Я на полу с обожженными волосами. Поднимаюсь. Кругом дым, огонь. К счастью, я нашел старый мусоропровод, спустился по нему в подвал, вышел. Вся крыша в огне, с криками бегают люди, сигнал тревоги… Я сказал себе: пожалуй, лучше отправиться домой. (Садится к Мод.) У моей матери шел прием. Я пробрался к себе в комнату через черный ход. Вдруг внизу позвонили: полиция! Я перегнулся через перила и слышу, как моей матери говорят, что я погиб при пожаре в школе. Лица ее мне не было видно, но она вдруг зашаталась. Одной рукой она, держалась за шею, другую вытянула, словно искала опору. Двое мужчин бросились к ней. Тяжело вздохнув, она рухнула им на руки. (Он остановился на минуту.) Я понял, что мне очень нравится умирать.
МОД. (Несколько минут молчитл. Говорит тихо) Да, я понимаю. Многим нравиться это — считаться мертвым. На самом деле они не умирают, а поворачиваются спиной к жизни. Они сидят на скамейках, только наблюдая за ходом матча. Это единственный матч, который они увидят за всю свою жизнь. Каждую минуту и они могли бы принять в нем участие, но они этого не делают… (Поднимается и кричит.) Так давайте же, боже мой, вперед! Ничего, если это причиняет боль! Играйте! Живите! Иначе после матча в раздевалке вам не о чем будет рассказать.
ГАРОЛЬД (улыбается ей). Вы мне очень нравитесь, Мод.
МОД (отвечает на его улыбку). И вы мне нравитесь, Гарольд. Давайте петь!
ГАРОЛЬД. Петь?
МОД. Не говорите мне, что не умеете петь. Петь могут все, даже я. (Садится за пианино и принимается наигрывать мелодию, которую мы назовем „музыкой Мод“. Она поет каждую строку один раз и просит Гарольда повторять за ней.) „Между двух бурых скал — голубое море…“
ГАРОЛЬД (поет). „Между двух бурых скал — голубое море…“
МОД. „Мне бы хотелось, чтобы оно было оранжевым…“
ГАРОЛЬД (поет). Мне бы хотелось, чтобы оно было оранжевым…»
МОД. «Или даже всех цветов радуги, как эти странные брызги…»
ГАРОЛЬД (поет). «Или даже всех цветов радуги, как эти странные брызги…»
Мод переходит к припеву. Гарольд присоединяется. Поют вместе, более или менее в унисон.
ДУЭТ (поет).
Я хотел бы изменить цвета времени
Изменить цвета мира
Солнце всходит, роза и ветры
Чувство, которое кружит меня
И капля одной слезинки, и весь Океан,
Рокочущий океан…
МОД. Не так уж плохо! Сыграем что-нибудь вместе?
ГАРОЛЬД. Я не играю ни на одном инструменте.
МОД. Ни на одном? Кто же занимался вашим воспитанием? Каждый должен играть хоть на одном инструменте. Это универсальный язык, великий космический танец! Посмотрим, что можно найти… Труба, нет. (Открывает большой шкаф, полный музыкальных инструментов. Роется в нем. Достает банджо и дает Гарольду.) Вот это прекрасно подойдет. (Показывает ему, как играть.) Держите вот так… поставьте пальцы вот сюда…
Гарольд касается струн.
ГАРОЛЬД. Это лишь отдаленно напоминает музыку.
МОД. Сначала познакомьтесь. Когда вы станете друзьями, ваша музыка польется свободно, словно вы танцуете. (Садится за пианино и начинает играть вальс из «Веселой вдовы». После первого удара по клавишам она бьет в гонг, который лежит на пианино, и пианино само продолжает играть. Мод встает и начинает кружиться по комнате, а Гарольд заворожено смотрит вокруг себя, не понимая, откуда слышится музыка.) Идите сюда. Я научу вас танцевать вальс.
ГАРОЛЬД. Как это у вас получается?
Музыка прекращается. Мод неправильно поняла вопрос.
МОД. Нет ничего легче. (Демонстрирует танец.) Раз-два-три, раз-два-три… (Танцуя, напевает. В какой-то момент опят ударяет в гонг. Тотчас же снова звучит музыка, прекрасно созвучная с голосом Мадлен, которая протягивает руки к Гарольду.) Потанцуем?
Гарольд улыбается и обнимает ее. Они танцуют вальс.
Занавес опускается.
Действие II
У Гарольда. Когда свет усиливается, в гостиной мы видим ГАРОЛЬДА, упражняющегося на банджо. Мгновение спустя появляется
М-м ЧЕЙЗЕН.
М-м ЧЕЙЗЕН. Гарольд, машина новой девушки из Брачной конторы уже во дворе. Ты слышишь меня? Я требую, чтоб ты прекратил свои глупости. Я оставлю вас вдвоем. Когда я вернусь, я не хочу застать ее в истерике перед твоей отрубленной рукой на столе или твоим черепом на ковре. Ясно?
ГАРОЛЬД. Да, мам.
М-м ЧЕЙЗЕН. Раз ты говоришь, что можешь обойтись без доктора Матиуша, вот тебе случай доказать это.
ГАРОЛЬД. Да, мам.
М-м ЧЕЙЗЕН. Эта девушка — твоя гостья. Ты должен принять ее элегантно. И не забывай, что это третья и последняя твоя возможность.
Горничная вводит Роз д'Оранж и выходит. Роз высокая, рыжеволосая рыжими волосами, в сапогах, очень непринужденно всех рассматривает.
Здравствуйте! Вы…
РОЗ. Роз д'Оранж.
М-м ЧЕЙЗЕН. Да, все верно, Проходите. Я — мадам Чейзен. Это — мой сын Гарольд.
ГАРОЛЬД. Кока поживаете?
РОЗ. Ничего! Могло быть и хуже.
М-м ЧЕЙЗЕН. Ах да, вспоминаю, вы актриса!
РОЗ. Мне нравится в это верить.
М-м ЧЕЙЗЕН. С Гарольдом вы быстро найдете тему для разговора. Его интересует все, что касается театра.
РОЗ. Забавно!
М-м ЧЕЙЗЕН. Я пойду за напитками. Гарольд, дорогой, может быть, мадемуазель Флер д‘Оранж хочет сигарету?
РОЗ. Роз д'Оранж, мадам.
М-м ЧЕЙЗЕН Ах, да, конечно. (Выходит.)
Гарольд подводит Роз к канапе. Они усаживабтся. Короткая пауза.
